ЖИЗНЬ СОБАЧЬЯ.
В 1572 году английская королева Елизавета подарила Карлу IX свору английских догов, а при Генрихе III в Париже появились болонки. В начале XVII века зародилась новая мода: дамы прогуливались по улицам с миниатюрными собачками на руках или внутри муфты (они так и назывались - «chiens de manchon»). Таких собачек разводили в Артуа и в Буллоне, скрещивая мини-догов с карленами. Но постепенно эта порода выродилась, и знаменитый естествоиспытатель Бюффон сообщал в середине XVIII века, что «собачки-муфты» практически исчезли. Вместо них появилась собачья порода «бургос» - нечто вроде таксы с мощными короткими лапами, длинномордой и вислоухой. Потом в моду вошли собаки-волкодавы, а в эпоху Регентства снова появилось много спаниэлей.
При Людовике XV со спаниэлями конкурировали огромные датские борзые и английские «королевские чарльзы».
Собаку, заболевшую бешенством, отвозили в один из нефов аббатства Сен-Дени, где она получала «собачье благословение». В своем «Трактате о суевериях» (1757) Ж.-Б. Тьер сообщает: «Чтобы излечить собак от бешенства, их доставляли в часовни Сен-Дени, окунали в водоемы и фонтаны по соседству и обливали их тело водой, а затем прикладывали к собачьей голове ключи от часовни или прижигали ее каленым железом».
При Людовике XVI в Париже появились собаки, завезенные с Новой Земли. В своем многотомном труде «Картины Парижа» Себастьян Мерсье осуждал увлечение парижан собаками: «Женщины из простонародья заводят собак, которые гадят на лестницах, и люди постоянно сталкиваются с грязью и вонью, потому что в Париже собак любят куда больше, чем чистоту на лестницах (...). Пределом нищеты считается отсутствие пса на чердаке. Одному нищему предложили избавиться от собаки, заметив, что содержать ее – весьма дорогое дело, на что он возразил: «Как же я могу избавиться от того, кто любит меня?» (...) Безумную привязанность к собакам демонстрировали женщины. Если вы, не дай бог, наступили на лапу любимого пса, вы для его хозяйки – потерянный человек. Никогда не простит она вам этой обиды... Собакам отдавались лучшие объедки со стола – огромные куски жирной курицы и вкуснейший бульон. (...) Только в Париже можно было встретить глупых ухажеров, которые всюду таскали с собой собак (держа их на руках), несмотря на все попытки публично высмеять их и напомнить, что человек не должен приравнивать к себе скотину...»
Глупейший фанатизм в «собачьем вопросе» проявлялся во время Революции. Например, на рю Сен-Никез жил инвалид по имени Прикс. Он был обвинен в «контрреволюционных действиях», и 17 ноября 1793 года ему был вынесен смертный приговор. В доме у инвалида жила собака, которую обвинили в том, что она разделяет «реакционные взгляды» своего хозяина, поскольку начинает лаять при виде республиканских солдат в синей униформе!
...Позднее, когда парижским собакам уже не угрожал революционный суд, они вызывали общественное недовольство из-за вонючих куч, оставляемых на тротуарах и в садах. В 1855 году был введен налог на собак, и только благодаря этому в течение ста лет их число в Париже оставалось почти неизменным (51031 собака в 1871 году, 56090 собак в 1936 году). У людей с небольшим заработком страсть к собакам проявлялась ярче, чем у людей с достатком: так, в 1936 году в XVIII округе, где жила беднота, было зарегистрировано 6101 животное, а в фешенебельном XVI округе – 4902.
В 1938 года «собачья проблема» стала предметом диссертации д-ра Штейнберга на тему «Загрязнение городских улиц собачьими экскрементами». В 1942 году муниципальный советник Маррон вновь поднял этот вопрос и предложил увеличить вдвое налог на собак и учредить специальную медаль для ошейника, свидетельствующую об уплате налога.
Лишь в начале 80-х годах ХХ века были приняты некоторые меры по борьбе с этой бедой: по инициативе Жан-Клода Деко были разработаны «моточистильщики», а затем уличные дерьмоуборочные машины «motos-crottes». Их применение началось 1 июля 1982 года. Ежегодная стоимость этого технического оснащения коммунального хозяйства – 20 миллионов франков – была распределена поровну между всеми парижанами, в том числе не имеющими собак. Затем были отведены специальные места, где собаки могли бы справить нужду («собачьи туалеты»), но проблема заключается в том, что собака читать не умеет – она писает и гадит там, где ей заблагорассудится.
Прошлым летом мэр Парижа Б. Деланоэ распорядился изъять из городского парка технического транспорта «мото-кроты» и обещал облагать высокими штрафами владельцев собак, не убирающих дерьмо за своими «четвероногими друзьями».
|