Бывает, летом, особенно на пляже, кажется, что нет никаких других времен года, и солнце – единственная реальность. Но когда наступает осень, вдруг начинает казаться, что свет излучает не абстрактно-далекая звезда, а золотистые кроны деревьев. Осенний свет струится от листьев, ложится на тротуары, повисает между веток, цепляется за одежду как некая материальная субстанция. Осенью только свет – материальная реальность. Все прочее – ее тени.
Осенью все происходит «вдруг». Вдруг наступает какое-то особое, ни с каким другим не сравнимое настроение, и ты начинаешь переживать листопад, дождь, ветер как событие, открывая в простых реальностях осени и смысл, и эстетику, и всю полноту мироздания. Когда в голову приходят подобные мысли, это значит, что пора брать билет на поезд до Вильнюса, чтобы переместить свое тело в адекватную настроению среду. Осень – пора экспромтов. Особенно, когда ты знаком с Литвой только по «Литовскому ноктюрну» Бродского.
Над холмами Литвы
Что-то вроде мольбы за весь мир
Раздается в потемках: бубнящий, глухой, невеселый
Звук плывет над селеньями в сторону Куршской косы.
То Святой Казимир с Чудотворным Николой
Коротают часы
В ожидании зимней зари...
В ожидании зимней зари, пятнадцать часов дороги – не тягость. И вот уже для тебя монотонно бьет колокол собора Святой Анны... Он бьет для всякого прохожего, утешая нищего, зябнущего у портала, что пройдет и этот.
Кто тут только не проходил, но каждый замедлял шаги. Помнится, еще Наполеон сетовал, что не может перенести на ладони во Францию этот храм – такими невесомыми выглядят его стены, смыкающиеся в узоре легком, точно прожилки кленового листа. Это поздняя готика. Осень средневековья... Поэзия камня. Просто, город...
Чтобы чувствовать город, по нему достаточно просто гулять. Чтобы его увидеть, хорошо бы подняться на какую-нибудь возвышенность. Можно забраться на телебашню, и найти там ресторан с панорамным видом на полмира, но для этого придется покинуть пределы старого города, да и вообще, земной поверхности.
|