В 1535 году Микеланджело принимает приглашение Павла III на должность главного архитектора и живописца Ватикана. И год спустя мастер приступает к созданию фрески, ставшей последним великим произведением эпохи Возрождения и предвестником нового стиля Рима - барокко.
К этому времени из великих мастеров эпохи остался он один. Давно ушли его главные коллеги-соперники Леонардо и Рафаэль. Молодое поколение художников боготворит его, но никакая слава не может развеять черной меланхолии, в которую погружен мастер. Пала Флорентийская республика, а в 1527 году войска императора Священной римской империи Карла V учинили в Вечном городе разгром сравнимый лишь с нашествиями варваров древности. Великая эпоха гениев-гуманистов умирала, их вера обращалась в прах. Рождалась новая идеология и новое искусство. В такой обстановке Микеланджело приступает к созданию рассказа о последней трагедии человечества - Страшном суде. Ставшей квинтэссенцией вошедшей в поговорку мизантропии мастера, достигшей в старости максимального (из совместимых с жизнью) значения.
Страшный суд - сюжет крайне популярный в Средние века, но отринутый влюбленными в земную жизнь мастерами Ренессанса. Однако, хотя никто из великих предшественников или современников флорентийского мастера не создал на этот сюжет произведения, с которым предстояло бы соревноваться, Микеланджело должен был вступить в куда более тяжелое единоборство, соревнование с самим собой. Ведь фреске предстояло украсить Сикстинскую капеллу, на чьих сводах два десятилетия назад он создал великий гимн силе человеческого духа, совершенству человеческого тела.
"Страшный суд", тела героев столь же безупречны и полны жизненной силы, но они трепещут, трепещут в страхе перед праведным гневом Божества. Ибо нет в мире силы дабы смягчить его. Даже Богоматерь, первая небесная заступница человеческого рода, в смятении и ужасе, не выдержав яростного сияния, окружающего ее сына, отвернула от него взор.
Фигура Христа - центр этой вселенной, солнце, вокруг которого обращаются клубящиеся массы тел. И в этой фигуре, подчинившей себе огромное пространство фрески, одна из главных ее загадок. Даже самые отъявленные язычники Возрождения (а среди художников их было ни мало) никогда не изображали Христа так, не нарушали древнего византийского канона. За столетия до рождения Микеланджело художник изобразил Христа прекрасным безбородым юношей, более похожего на античного бога нежели на христианского святого (да и спорный вопрос знал ли Микеланджело эти древние изображения). Но ни одно из подобных изображений Христа не знало и доли яростный силы, что Микеланджело наделил своего бога. Он ужасен, но он прекрасен. Со стены капеллы, стоящей в самом сердце католического мира, на нас смотрит Христос, чье лицо принадлежит богу Аполлону, богу солнца, дарующего жизнь, но сжигающего ее. И праведники, как и грешники, трепещут перед этим не знающим жалости судьей в момент крушения мира в страхе перед вечным его проклятием.
Итак, история Страшного суда у художников Ренессанса не пользовалась успехом, но жанр автопортрета они весьма ценили. Ничего подобного тому, что написал Микеланджело здесь они не создали, к счастью … Святой Варфоломей держит в руках человеческую кожу и в ее складках угадывается лицо искаженное страшной мукой, лицо Микеланджело…
В 1541 году фреска была завершена и принята заказчиком, несмотря на обилие обнаженных тел. Первым на этот "недостаток" указал церемониймейстер Папы и по легенде художник тут же поместил его портрет среди грешников в аду. Но прошло несколько лет эта точка зрения победила. По приказу Павла IV Даниеле да Вольтера сокрыл тела за драпировками и навеки получил прозвище "художник штанов".Однако никакие цензурные исправления не смогли испортить эту фреску. И сегодня, как и столетия назад люди со всего мира приезжают в Рим дабы увидеть ее.